Антуан Анри барон де Жомини. Военная галерея Зимнего дворца

Резюме

Целью данной небольшой трилогии (в которую вошли опубликованные в разное время статьи) является попытка взглянуть заново на основные биографические аспекты одного из ведущих специалистов военной истории и теории девятнадцатого века, А.-А. барона де Жомини (1779–1869). Несмотря на то, что биография Жомини достаточно хорошо изучена по обе стороны Атлантики, приведенный материал, построенный на основе архивных документов, внесет некоторые дополнения и позволит беспристрастно оценить его карьеру и военно-теоретические разработки в 1805–1812 гг., в период, когда наполеоновская Франция находилась в зените своего могущества.

Эман М. Вовси © 2011

I. От Аустерлица до Тильзита: первый военный и писательский опыт А.-А.Жомини в 1805-1807 гг.

II. Перед грозой: военный историк генерал А.-А. Жомини в штабе Великой армии в преддверии похода на Россию в 1812 г.

III. Первое знакомство с Россией: генерал А.-А. Жомини в рядах отступающей Великой Армии, 1812 г.

Памяти моего ментора, Джона Алджера

I. От Аустерлица до Тильзита: первый военный и писательский опыт
А.-А. Жомини в 1805–1807 гг.[1]

Антуан Анри барон де Жомини (в православии Генрих Вениаминович, 1779–1869 гг.), бесспорно является одним из наиболее значимых военных теоретиков современности. Из под его пера вышли знаменитые “принципы военного искусства”, которые заложили основу для профессионального военного образования в России, а также в странах Европы и Северной Америки XIX – XX вв. Как боевой офицер, он участвовал во многих кампаниях Наполеона, и мог воочию наблюдать изменения в военной теории и практике.

Швейцарец французского происхождения, Жомини родился 6 марта 1779 г. в городке Пайерна (кантон Ваад) в семье состоятельного буржуа. Его отец заседал в местном “Совете пятидесяти” и так же предводительствовал местной милицией, что в дальнейшем определило судьбу Антуана[2]. В семье присутствовали и почитались военные традиции, однако первые попытки Жомини поступить на военную службу в 1792-93 гг., не увенчались успехом. Впрочем, скоро в его судьбе произошел перелом, который был связан с первыми успехами генерала Бонапарта в Италии в 1796-97 гг., затронувшими косвенно и швейцарские кантоны.[3]

Следуя политическим пертурбациям революционного времени и при поддержке французских войск под командованием генерала Брюнна, в апреле 1798 г., кантоны провозгласили Гельветическую республику, пришедшей на смену консервативной Швейцарской конфедерации. Радостно восприняв перемены (установление швейцарского гражданства и всеобщего избирательного права для мужского населения), Жомини бросился в водоворот новых событий. Он оставил банковскую фирму Моссельмана в Париже, и с помощью влиятельных связей отца, добился своего зачисления на должность адъютанта к военному министру Огюстену Келлеру. В ноябре 1798 г. Жомини было присвоено звание лейтенанта милиции Гельветической республики[4].

Начиная с января 1799 г., Жомини, вместе с другими членами штаба Келлера, энергично взялся за новые для него обязанности превращения милиционных формирований республики в профессиональную армию. В марте-апреле того же года, Жомини был послан с различными поручениями в Аарау, Баден и Цюрих, где он хорошо зарекомендовал себя при организации магазинов, арсеналов и госпиталей, явившихся частью вновь создаваемой военной администрации[5]. И вовремя: весной 1799 г., Швейцария стала новым театром войны со Второй коалицией.

Находясь вместе с Келлером в Берне, Жомини продолжал участвовать в создании войск для защиты Гельветической республики, которая была спасена победой генерала Массена над объединенными австро-русскими войсками при Цюрихе осенью 1799 г. За свои старания, 26 апреля 1800 г., Жомини был произведен в ранг батальонного командира (chef de bataillon)[6]. Тогда же появилась и его первая скромная публикация “Peut-on espérer la paix?”, напечатанная в “Гельветическом Бюллетене” No. 17, где автор выказал свой неподдельный интерес к политике[7].

Однако, дальнейший период политической дестабилизации кантонов, связанный с установлением Исполнительного комитета вместо Директории (как веяния брюмерианского переворота Бонапарта в 1799 г.), заставил Жомини временно оставить военную службу и поступить на мануфактуру Дельпона в Париже, специализирующуюся на изготовлении различного военного снаряжения. Жомини часто навещал родную Пайерну; он сохранил свое воинское звание командира батальона с правом ношения своей швейцарской униформы[8]. В его судьбе наступал новый поворот.

Начиная с 1802 г., Жомини начал систематическое изучение работ ведущих военных теоретиков эпохи Просвещения, таких как Пюисегюра и де Гибера[9]. В это же время, Антуан-Анри продолжал свои изыскания на литературном поприще. Одним из его решений явился проект дидактического труда, где он собирался осветить «фундаментальные принципы, на которых базируются основные решения, относящиеся до опрерационных линий и движений армии».[10] Однако, после ознакомления с работой немецкого военного теоретика Генриха фон Бюлова “Geist des neueren Kriegssystems” (изд. 1799 г.), в которой тот подошел к освещению военной науки через математический формализм, Жомини решил, что “догматические расчеты не в силах убедить кого бы то ни было”, и бросил свой труд в огонь[11]. Постепенно, он принял решение переработать свой труд посредством изложения кампаний Фридриха Великого в Семилетнюю войну (1756–1762), в их качественном сравнении с войнами эпохи революционной Франции.

Ранняя военно-теоретическая деятельность Жомини может быть подразделена на две сферы: собственно исторические сочинения и те, что относятся к аналитическому характеру. Помимо освещения войн Фридриха Великого и войн Французской революции, Жомини так же планировал включить в свой труд и разбор Итальянских походов Наполеона в 1796–1797 и 1800 гг. В томах, посвященных Фридриху, швейцарец планировал провести параллель со всеми известными ему в то время авторами, а так же, в отдельной главе, изложить свое собственное понимание теории военного искусства[12].

В 1803 г., в возрасте 24-х лет, Жомини оставил фирму Дельпона, чтобы всецело предаться изучению военно-теоретических и исторических вопросов, затрагивающих деяния великих полководцев. Он задумал многотомное сочинение, которое должно было осветить основные военные кампании Фридриха Великого и, тем самым, заложить основу для развития военно-теоретической мысли. Проект сразу же выявил массу трудностей, даже для такого амбициозного молодого человека, каким в то время был Жомини. Впрочем, как утверждают современные исследователи, хоть он и базировался в своей основе на трудах английского теоретика по Семилетней войне Генри Ллойда (в частности, его “History of the Late War in Germany” изд. 1766), Жомини сделал большой шаг вперед, пытаясь преподнести новую интерпретацию механики военных действий[13]. Объединив историю и теорию в серию отдельно-взятых постулатов, он надеялся доказать, что военная теория базируется исключительно на фактическом материале и что сентенции, военные правила (maxims) подвержены особому порядку, который может применяться универсально.

Жомини закончил два первых тома своих исследований к концу 1804 г., и стал изыскивать финансовые возможности для публикации. В те дни, глаза всей Европы были прикованы к Булонскому лагерю, где были сосредоточены войска, предназначенные для “прыжка через море” против Англии, и руководимые лучшими военачальниками Наполеона. Правильно рассудив, что его военно-теоретические труды будут интересны исключительно военным, Жомини отправился туда. Так судьба свела его с маршалом Мишелем Неем, который руководил подготовкой своего 6-го армейского корпуса и располагался лагерем близ городка Монтрей, на побережье Ла-Манша[14].

Исследователи биографии маршала отмечают что, возможно, Ней и Жомини встречались ранее; известно, что с октября 1802 по январь 1804 гг., Ней исполнял обязанности полномочного министра в Швейцарии от имени Первого консула Бонапарта[15]. В это время, и особенно после подписания Акта Медиации между Францией и Швейцарией (19 февраля 1803 г.), распустившего Гельветическую республику, все швейцарские военные собирались для организации новых воинских формирований и, таким образом, не исключено, что Ней, или кто-либо из его штаба, имел беседу с Жомини.

Как бы то ни было, маршал Ней (сам живо интересующийся последними новинками, касающимися военного дела), после краткого ознакомления с военно-теоретическими наработками молодого швейцарца, оказал ему свое покровительство и выделил необходимые средства. Первые два тома были напечатаны в начале 1805 г. в Париже под общим заглавием “Traité de grande tactique ou relation de la guerre de Sept ans, extraite de Templlhoff commentée et comparée aux principles et opérations de la dernières guerres; avec un recueil des maximes les plus importantes de l’art militaire”[16], однако, три последующих тома, дополнившие первое издание, увидели свет лишь в 1809. Более того, в своем письме, адресованном на имя Военного министра, маршала Александра Бертье, Ней просил о назначении Жомини адъютантом в штаб своего корпуса. В приложенном вместе с письмом послужном списке Жомини, швейцарец был охарактеризован как “отличный офицер, не лишенный военных способностей, и годящийся к употреблению для различных штабных поручений.”[17]

В начале марта 1805 г., надев свою старую униформу командира батальона Гельветической республики (официально значившись, как швейцарец-волонтер на французской службе), Антуан-Анри Жомини присоединился к Нею в Монтрейе. Лето прошло в дальнейшей подготовке к предстоящим операциям, и наконец, 3 сентября Жомини был официально назначен адъютантом маршала Нея, поступив под начало начальника штаба 6-го армейского корпуса бригадного генерала Дютайи.

С началом войны против Третьей коалиции, Великая армия двинулась в поход. По замыслу Наполеона, выступив из лагерей в Этапле и Монтрейе, войска маршала Нея, совместно с другими корпусами, предназначались для широкого обходного маневра и, перейдя Рейн, устремились к крепости Ульм.

Жомини зарекомендовал себя на начальном этапе кампании как исполнительный боевой офицер. Так, 26 сентября, он принял участие в рекогносцировке у Донауверта, предоставив своему начальнику содержательный рапорт о позиции, занимаемой неприятелем[18]. В дальнейшем, он отличился 12 октября в сражении при Эльхингене, за что был отмечен в рапорте Нея Императору Наполеону, как “усердный офицер, достойный быть в армии Вашего Величества”. Затем последовали стычки у Михельсберга, 15 октября, где Жомини было поручено направить 50-й линейный полк 3-й дивизии корпуса для захвата предмостных укреплений.

Согласно изменениям, внесенным в общий план операции, Наполеон направил 6-й корпус маршала Нея для захвата Инсбрука, куда тот и прибыл вместе со своим штабом 7 ноября. Таким образом, к своему разочарованию, Жомини не принял участие в знаменитой битве при Аустерлице 2 декабря.

Здесь необходимо отметить, что историографическая основа описания последующей карьеры Жомнии породила ряд стереотипов и легенд благодаря тому, что единственным источником, проливающий свет на многие спорные моменты явилась ... биография самого Жомини, вышедшая в 1860 г. из под пера его почитателя, швейцарского офицера Фердинанда Леконта[19]. В частности, эта биография указывает, что адъютант Жомини, будучи посланным в штаб-квартиру Наполеона с депешами от маршала Нея, намеревался, пользуясь случаем, вручить Императору экземпляр своего “Traité de grande tactique...” Получив его, Император, якобы, не преминул указать, что “вот молодой командир батальона, швейцарец, пишет такие вещи, что только немногие из генералов и в состоянии понять...”[20] Здесь он столкнулся с начальником Генерального штаба Великой армии маршалом Бертье который, приняв у него бумаги, указал молодому офицеру на его место, что в дальнейшем дало пищу для необоснованных ссылок на притеснения и унижения Жомини со стороны высшего начальства на протяжении всей его карьеры в рядах французской армии, которая длилась, с небольшими перерывами до середины августа 1813 г.

Однако, на что многие историки не обратили внимания, так это то, что вместе с пакетом документов, маршал Ней передал весьма положительную характеристику Жомини, указав на его исполнительность и профессиональные качества, и рекомендовал Бертье «в дальнейшем использовать его в деле штабной службы, в то время, когда Франция переживает критические моменты»[21].

Как бы то ни было, Император, проявив благодушие по поводу успешного окончания войны и заключения мира, подписал 27 декабря 1805 г. в Шёнбруннском дворце Габсбургов в Вене декрет о производстве батальонного командира Антуана-Анри Жомини в звание и должность старшего штабного офицера (adjudant-commandant)[22]. Ему было всего 26 лет, и он был одним из четырнадцати офицеров, кто достиг этого повышения в эпоху Первой Империи, до того, как ему исполнилось 30 лет (общее число получивших это звание – 246)[23]. Несомненно, близость Жомини к штабу маршала Нея, а так же и трактат о военном искусстве, так или иначе попавший в руки Наполеона, сыграли здесь немаловажную роль.

В начале 1806 г., Жомини вернулся в Париж, где он продолжил работу над последующими томами “Traité de grande tactique…” вплоть до конца лета. Однако, назначенный старшим адъютантом (premier aide de camp) маршала Нея, 31 августа, он вернулся к своим непосредственным обязанностям.[24]

Широко известен эпизод, так же отраженный в его первой биографии, что 15 сентября 1806 г., т.е., накануне войны с Пруссией, Жомини предоставил Наполеону свой план, в котором он изложил основные моменты предстоящей кампании, в последствии так успешно осуществленной войсками Великой армии[25]. В приведенном далее диалоге, якобы состоявшемся между Наполеоном и Жомини, последний, испрашивая об отлучке, заверил императора, что через четыре дня он нагонит главную квартиру в Бамберге. На недоуменный вопрос Наполеона, кто известил Жомини о стратегическом намерении относительно этого пункта сбора войск, тот ответил: “карта Германии, Сир, и Ваши маневры у Донауверта против правого крыла Макка и ранее за Сен-Бернаром, против правого крыла Меласа.”[26] Несомненно, находясь при штабе 6-го корпуса маршала Нея, штабной работник Жомини знал о предстоящих операциях, однако само наличие такого диалога Императора с одним из многих адъютантов его корпусных командиров крайне сомнительно. Современные исследователи, изучавшие этот вопрос, справедливо полагают что Жомини, имея на руках общие исходные данные о предстоящем движении войск и, к тому же, обладавший недюжинными аналитическими способностями, смог бы в целом, без труда, вычислить направление главного маневра[27].

С открытием кампании в начале октября, Жомини был причислен к Главному Императорскому штабу, будучи связным офицером со своим прежним 6-м корпусом маршала Нея[28]. Выйдя из Тюрингского леса, корпуса Великой армии устремились навстречу пруссакам, концентрирующимся по западному берегу р. Заале. После скоротечных боев у Заальфельда, Шлейца и Хоффа, 14 октября 1806 г., произошло решающее сражение у Йены. В этом бою Жомини, вместе с Неем, находился в рядах 25-го линейного полка, атакующего прусские позиции у Изерштадта, за что был отмечен в рапорте командира корпуса[29]. После победоносного сражения, и практически не встречая сопротивления, 27 октября французские войска триумфально вступили в Берлин.

Находясь в прусской столице, Жомини познакомился с бароном фон Застров, бывшем посланником короля Фридриха-Вильгельма III в Париже. Будучи горячим сторонником альянса с Францией, барон быстро нашел общий язык с Жомини, склонного также видеть в империи Наполеона покровителя его родной Швейцарии. В один из вечеров, фон Застров представил Жомини свою дочь, Доротею (1790 – ?), и вскоре молодые объявили о помолвке.[30]

Пользуясь мирной передышкой, Жомини продолжал свои занятия военной наукой. Дальнейшее изучение кампаний Фридриха Великого и Бонапарта открыло, как ему казалось, основы фундаментальных принципов стратегии, над которыми тщетно бились ученые-теоретики эпохи Просвещения. Свои идеи Жомини изложил в 35-страничном памфлете, изданном в декабре 1806 в Познани, где главную задачу военного искусства он установил в том, “чтобы самым бóльшим количеством войск произвести совокупное усилие на пункт решительный”[31]. В этом, как он считал, и состоит основа успеха, что лучше всего проявилось в системе ведения войны Наполеоном. Частично, этот памфлет вошел в третий том “Traité de grande tactique…”, над которым Жомини продолжал работу.

Однако вскоре, обязанности штабного офицера вновь заставили его сменить перо на шпагу. Проведя несколько дней в Варшаве, Жомини присоединился к корпусу Нея у Альтенштейна, 21 января 1807 г. Великая армия воевала в Восточной Пруссии, преследуя русские войска, изматывающие французов тяжелыми оборонительными боями. Наконец, решительное столкновение противников произошло у городка Прейсиш-Эйлау 8 февраля. Штабной офицер Жомини, вновь прикрепленный к Главному штабу Великой армии, находился в день боя на знаменитом городском кладбище рядом с императором Наполеоном, куда, в полдень, прорвался небольшой отряд русской пехоты[32]. Здесь, он стал свидетелем яростной схватки противников, когда подоспевшие гвардейские гренадеры генерала Дорсенна пошли в штыковую атаку. Так Жомини впервые познакомился с силой русского оружия, представлявшего страну, которая менее через семь лет станет его приемным отечеством, и службе которой он посвятит всю свою долгую жизнь.

После того, как войска временно отошли на зимние квартиры, Жомини было дано “четыре месяца отпуска, исходя из рекомендаций Императора и по состоянию его здоровья”, которые он провел в родной Швейцарии[33]. После подписания Тильзитского мира 9 июля, Жомини, вернувшись из отпуска, нагнал Главную императорскую квартиру в Берлине; оттуда в конце июля он отправился в Париж. Там же он узнал о своем награждении степенью “легионера” (légionnaire) ордена Почетного Легиона[34]. В середине октября 1807, по просьбе маршала Нея, Жомини был назначен в его корпус исполняющим обязанности начальника штаба[35]. Ему было всего 27 лет.

Период 1805–1807 гг., явился, во всех отношениях, весьма плодотворным в карьере Антуана-Анри Жомини. Как офицер и штабной работник он смог лично наблюдать весь военный потенциал наполеоновской стратегии, вышедшей из недр Французской революции и ставшей сокрушительной мощью в руках умелого полководца. Как военный писатель и теоретик, он заложил основы понимания военного искусства таким, как оно воспринималось передовыми деятелями той эпохи, систематизировав взгляды эпохи Просвещения и выявив рационализм в приготовлении и проведении военных операций. Теоретические аспекты, выработанные Жомини, в дальнейшем послужили предметом всестороннего изучения, анализа и критики во многих военных академиях по обе стороны Атлантики на всем протяжении XIX века.

II. Перед грозой: военный историк генерал А.-А. Жомини в штабе Великой армии
в преддверии похода на Россию в 1812 г.[36]

В 1805–1808 гг., Жомини служил при штабе 6-го армейского корпуса маршала М. Нея, участвовал в кампаниях на территории Германии и Польши, был короткое время в Тильзите в 1807 г.[37] В сентябре 1808 г., барон Империи и кавалер ордена Почетного Легиона, Жомини принял участие в Испанской кампании, будучи уже начальником штаба корпуса. Однако, закулисные интриги, которыми снабжали в изобилии легкоранимое самолюбие маршала Нея, равно как и надменность в суждениях самого Жомини, прервали на некоторое время их совместную службу (они встретятся опять, в 1813 г.). Летом 1809 г., Ней деликатно “избавился” от своего начальника штаба, послав того с рапортами и военными сводками к императору Наполеону, отправив вдогонку пакет с письмом, испрашивающим другое назначение для Жомини[38]. Наполеон, знакомый с теоретическими наработками швейцарца, распорядился приписать его к Военному Министерству. Произведенный в бригадные генералы 7 декабря 1811 г., Жомини был переведен на административную работу в Главный штаб под общее командование маршала Л.-А. Бертье, где он продолжал работать над своими историческими исследованиями.

Начало нового, 1812 г., принесло радость в семью Антуана-Анри и Аделаиды Жомини: 22 января они отметили крещение их первенца, Шарля-Анри[39]. В это же время, глава семьи вплотную окунулся в работу Главного штаба, по подготовке предстоящей войны с России. Данный период деятельности является одним из малоизученных в биографии Жомини, ввиду практически полного отсутствия прямых источников. Используя метод исторической реконструкции, в совокупности с микро- и макро-анализом вспомогательных документов, настоящая статья призвана осветить, в меру возможностей, этот сложный вопрос[40].

Для того, чтобы в полной мере проследить карьеру Жомини на период его пребывания в Главном штабе Великой армии, необходимо, хотя бы в общих чертах, ознакомиться основными структурами штаба, которые, в той или иной мере, затрагивали служебное положение Жомини.

В своем “Справочнике для старших штабных офицеров и их помощников”, опытный штабной работник и ветеран войн французской Революции и Империи, Поль Тьебо определял понятие “Штаб” как “совокупность офицеров и унтер-офицеров, которые, в силу своих обязанностей, назначены передавать приказы, вверенные им главнокомандующим, а также наблюдать за выполнением оных различными службами, в соответствии с полученными инструкциями”[41]. Организованный во время ранних кампаний молодого генерала Бонапарта, Генеральный штаб, со временем, превратился в хорошо налаженную структуру, призванную отвечать все возрастающим требованиям Императора Наполеона на военном, административном и даже гражданском уровнях. Более того, штаб брал на себя руководство огромной армией генералов и офицеров разных рангов, должностей и обязанностей которые, в силу своей занятости, приводили в действие пружины военной машины Великой армии. В 1812 г., Главный штаб являл собой созвездие талантов; смелые и честолюбивые, сочетавшие рыцарственные идеалы служения долгу, офицерской чести и духу соревнования, работники штаба, под всеохватывающим оком маршала Бертье, были теми людьми, на которых так или иначе опирался Наполеон при проведении в действие многих важных решений.

Реорганизованная к этому же времени Главная Императорская Квартира (Le Grand-Quartier-Général Impérial; далее ГИК), являлась более чем просто совокупностью различных служб, департаментов и отделений. ГИК подразделялась, в свою очередь, на высших военных сановников из близкого окружения Наполеона (La Maison Militaire de l’Empereur), включавшую генерал-адъютантов его свиты, и Императорскую Квартиру (Le Quartier-Général Imperial), включавшую собственно Главный штаб (État-major général), как основное несущее звено[42]. Секретариат, множественные военные и гражданские бюро, топографические и иные службы, эскорт – весь этот конгломерат возглавлялся маршалом Бертье, назначенным “Начальником генерального штаба Великой армии” (Major-général de la Grande Armée) в начале 1812 г.[43] В распоряжении Бертье так же находился и его личный кабинет; одно из его звеньев, собственно штаб начальника генерального штаба (État-major général du Major-général), разделенный, в свою очередь, на три отдела – передвижения войск, снабжение и правопорядка и военной юстиции, был возглавляем бригадным генералом Ф.-Г. Баий де Монтионом, служившим на этой должности с 1809 г., и прошедшим все войны Империи и “Ста Дней”[44]. Де Монтион отвечал за всю административную работу (détail de l’État-major), а так же и за координацию с начальниками штабов армейских корпусов, включая общее управление входящей и исходящей корреспонденцией. Это был тот самый штабист, под началом которого продолжилась военная служба Жомини при Генеральном штабе Великой армии.

В процессе дальнейшей реорганизации, топографическое бюро (бывшее под началом дивизионного генерала Н.-А. Сансона) и означенный административный отдел де Монтиона, соединились вместе, став частью Главного штаба Великой армии (État-major général de la Grande Armée), под общим руководством маршала Бертье. Приказом от 29 января 1812 г., Наполеон произвел дальнейшие назначения в штабе[45]. Новый состав включал в себя следующих штабных работников:

Дивизионный генерал Сансон, отвечавший за общие топографические и исторические вопросы
Бригадный генерал Байи де Монтион, возглавлявший административную службу личного штаба маршала Бертье
Бригадный генерал А.-Ш. Гильемино, находящийся при штабе
Бригадный генерал Ж. Лекамю, комендант Главной Квартиры и штаба (général commandant du quarter général et l’état-major)
Бригадный генерал Жомини, ответственный за историческую часть

Исходя из предложения маршала Бертье, направленного Императору, к каждому из вышеупомянутых генералов прикреплялись по два адъютанта. Для Жомини, ими стали его кузен, капитан Франсуа Фива и лейтенант Пуан-Белланже[46].

Впрочем, в той же самой корреспонденции, Наполеон указал на дальнейшие изменения в структуре штаба: генералы Лекамю и де Монтион должны были оба отправиться в Байону, для дальнейшего вступления в должности в “Испанской армии” (l’armée du Nord). Распоряжение было выполнено лишь наполовину; так, в своем очередном письме Императору, Бертье рапортовал о дальнейших изменениях, проведенных при штабе касающихся должности коменданта Главной Квартиры:

Ваше Величество решили, что генерал Лекамю, исполняющий эту обязанность в прошедшую кампанию должен оставаться в Испании; следовательно, сия должность [т.е., коменданта Главной Квартиры, – прим. авт.] передана под начало бригадного генерала Жомини, так же ответственного и за историческую часть[47].

Функция коменданта, хотя и полубюрократическая, тем не менее, поставила Жомини ответственным за внутренние полицейские функции, обеспечение безопасности Императора Наполеона и его окружения, проведение инспекций, и пр. Получив некоторую автономию, эта должность подчиняла швейцарца непосредственно Бертье[48]. Однако, в этот период Жомини был более всего расположен продолжать свои исторические исследования охватывающие эпоху революционных войн; оставаясь ответственным за исторические вопросы при штабе, он направился в архивы Военного министерства.

Сегодня, историческая служба Министерства обороны при департаменте сухопутных сил Франции (Service Historique de la Défense, Département de l’armée de terre), нашла свой приют рядом со знаменитым Венсенским замком и широко открыта для исследователей. Однако, что представляла собой эта служба, когда молодой военный в генеральском мундире вступил под гулкие своды Военного министерства?

Все началось в 1795 г., когда тогдашний военный министр Французской республики Клод Пеите, решил, по собственной инициативе, собрать воедино несколько тысяч книг по военной тематике, оставшихся от Старого порядка, и организовать библиотеку для своего ведомства. Часть этой коллекции составила “исторический отдел”, куда вошли книги военно-исторического содержания, специально отобранные для предстоящей кампании в Италии[49]. Этот отдел был классифицирован по географическим регионам, указывающим на дислокацию армии: Итальянская, Мозельская, Внутренняя, и т.д. Далее, информация о каждой наличествующей армии подразделялась на воинские части, составляющие ее, которые, в свою очередь, окончательно систематизировались в хронологическом порядке[50].

Расположенная в начале своего существования в стенах Внутреннего Колледжа (College d’Interior) “историческая секция”, в составе остальной коллекции, через два года переехала в бывший особняк семейства Ноайль, где она находилась под неусыпным взором аббата Альбера Массье, ее первого библиотекаря. Если в 1800 г., коллекция насчитывала немногим более 8000 томов, то к 1810 г., ее содержание возросло почти в полтора раза; тогда же, Массье изготовил первый своего рода каталог, которым наверняка не преминул воспользоваться Жомини.

При дальнейшей реорганизации Военного министерства, библиотека и архивы секции были отданы под руководство Восьмого отдела министерства, управляющего, помимо этого, еще и Военным депо (Dépôt général de la Guerre). К моменту нашего повествования, это депо возглавлял генерал Сансон, служивший, как уже упоминалось выше, непосредственно при личном штабе маршала Бертье. К сфере деятельности депо относились различные задачи: сбор исторических данных в совокупности с военными и географическими картами и планами, общая топография, руководство небольшим бюро инженеров-географов, и т.д. В особую миссию депо входила задача по гравировке и печатанию Большой карты Французской Империи[51].

Еще ранее Наполеон издал распоряжение открыть для Жомини библиотеку и архивы Военного депо, для того, чтобы тот мог продолжать свои исследования революционных войн, и в частности, Итальянских кампаний самого Бонапарта (1796–1797 и 1800 гг.). Этот момент в биографии швейцарца обычно представлен таким образом, что маршал Бертье, якобы завидуя способностям Жомини, всячески препятствовал его изысканиям, распорядившись выдавать лишь малую толику документов[52]. Дальнейшем анализе структуры военной администрации наполеоновской Империи, не подтверждает этот тезис.

Так, известно, что Генеральный штаб, возглавляемый непосредственно маршалом Бертье, и Военное министерство являли собой две независимые друг ото друга службы; последним руководил министр Г.-Ж.-Г. Кларк, герцог Фельтрский (с 1807 по 1814, включительно). Дивизионный генерал Сансон, как возглавляющий Военное депо, возможно, имел некоторую власть над бригадным генералом Жомини, как старший по званию; однако, лишь до 29 января 1812 г., когда по приказу Наполеона, Жомини был официально назначен ответственным за историческую часть при Генеральном штабе. Сторонний наблюдатель, министр полиции генерал Рене Савари отмечал, что “этот генерал [Жомини], расценивался в армии, как один и немногих имеющих талант к историографии; будучи назначен в Главный штаб, он явно преуспел в этом качестве”[53], и данное замечание косвенно подтверждает вышесказанное.

Вероятно, в этих же целях – и это второе замечание – в конце февраля Наполеон также назначил Жомини еще и комендантом Главной Квартиры, для облегчения тому доступа к необходимым материалам в коридорах военной и административной бюрократии.

В третьих, исторический альманах “Мемориал” (Mémorial)[54], публиковавшийся Военным депо с 1802 по 1810 гг., – т.е., задолго до прибытия туда Жомини – как раз оповещал своих читателей о всех изысканиях исторического характера без его помощи, а следовательно, и “помех” со стороны высшего начальства. Впрочем, зная, что его подчиненный работает над историей Итальянских походов Бонапарта, Бертье (сам, кстати, участвовавший в них) мог, например, приказать не выдавать Жомини свою собственную “Реляцию о кампании при Маренго”, написанную в 1805 г. (и являющуюся, помимо ее исторической значимости, еще и хвалебным опусом Наполеону). Однако, как показано выше, коллекция “исторической секции” множилась, и Жомини мог вполне использовать материалы, в изобилии издаваемые в то время частными издательствами, такими, как например исследование Ж. Пети “Маренго или кампания резервной армии в Италии” (1801), или изданный анонимно в Лейпциге в 1805 г. “Общий обзор планов сражений данных Бонапартом,” и др.[55]

Наконец, маршал Бертье являлся одним из наиболее щедро вознагражденных и признанных военных в блестящем сонме сподвижников Наполеона и его Империи. Его годовой доход составлял более 1200 тыс. франков от выплаченных дотаций, поощрений и вознаграждений (не включая его обычное жалование в 40000 франков, положенное маршалу Империи). Вероятнее предположить, что Жомини, со своим скромным жалованием в 10000 франков, положенных по тарифу бригадному генералу, и баронской рентой в дополнительные 15000 франков завидовал Бертье?[56] Как бы то ни было, неприязнь Бертье против одного из многих подчиненных ему генералов (кем прежде всего являлся Жомини в Главном штабе), на данном этапе их совместной службы, была скорее выражением обычных отношений старшего с младшим, свойственное всем остальным армиям того периода. Во главу угла был поставлен профессионализм – так, как того требовал Наполеон, так как ему вторил Бертье – и ничего более.

Для пущей убедительности, имеет смысл привести еще одно высказывание, которое, помимо всего прочего, свидетельствует о возрастающих конфликтах в высшем командовании. Так, генерал Императорской Гвардии, П. Бершезен (Berthèzene), по своему оценил место Жомини в системе иерархии Великой армии, вместе с предполагаемым “фаворитизмом” и “завистью”:

Этот швейцарец [Жомини – прим. авт.] не командовал войсками в открытом поле; возможно, поэтому, он был в большой милости у Бертье... Работая во многочисленных бюро, он показал, чего можно добиться, если систематически стремиться к обогащению знаниями.[57]

Впрочем, новые обязанности вскоре заставили Жомини сменить перо на шпагу: вместе с частями ГИК, все штабные офицеры и генералы должны были направиться к Майнцу. Колонна возглавлялась дивизионным генералом Гильемино; ему помогали бригадные генералы Жомини и Тарайер[58]. Выступив из Парижа 5 марта, колонна прибыла в назначенное место через десять дней, где Гильемино, как старший по званию, временно принял пост коменданта Главной Квартиры, номинально возглавляемый Жомини. В Майнце, штабные работники были немедленно охвачены тысячами обязанностей по организации и размещению частей и бюро ГИК, включая самый штаб, артиллерийские парки и обозы, инженеров, военный и гражданский персонал всех уровней[59]. Из Майнца Жомини вместе с составом ГИК направились в Эрфурт и Магдебург, куда первые маршевые колонны прибыли 25 марта. Война приближалась...

Ранним утром 9 мая 1812 г., император Наполеон покинул свою резиденцию в Сен-Клу, чтобы присоединиться к нескончаемым полкам Великой армии, марширующим на восток. Находясь по прежнему при штабе, Жомини стал частью величайшей военной машины, когда-либо собранной воедино на полях Европы под командованием одного из ведущих полководцев нового времени.

Впереди его ждало губернаторство Вильны и Смоленска, отступление в рядах разложившийся Великой армии, трагедия березинской переправы и долгая дорога домой.

III. Первое знакомство с Россией: генерал А.-А. Жомини в рядах отступающей
Великой Армии, 1812 г.[60]

Жомини принял деятельное участие в Русском походе, сначала при штабе маршала Бертье а затем на ответственном посту губернатора Вильно. Однако, из-за несогласий с Генерал-губернатором Литвы Дирком фон Xогендорпом, и по совету министра иностранных дел Юга Маре, герцога де Бассано, в конце августа Император Наполеон перевел бригадного генерала Жомини с этого поста на новую должность коменданта Смоленска[61].

Жомини со своими адъютантами, лейтенантом Пуан-Беланже и капитаном Самюэлем Фивá (который, к тому же, был женат на Жюли-Катрин, сестре Жомини) прибыли в выжженный город лишь в начале октября[62]. Через несколько дней, 8-го октября, генерал Ж. Барбанегр, военный губернатор города, сдал командование Жомини (который, будучи комендантом, принял на себя двойные обязанности) и отбыл в Москву[63]. Жомини продолжал непосильную для него, человека лишенного необходимого административного опыта, задачу по организации маршевых колонн и транспортных обозов для их последующей отправки к главным частям Великой армии, но было уже поздно: Наполеон вышел из древней российской столицы ранним утром 19 октября по направлению к Смоленску[64].

После боев под Красным и окончательного оставления “Московской армией” Смоленска, Жомини, с неопределенной должностью attaché à l’État-Major Général[65] (букв. «причисленный к генеральному штабу»), следовал вместе с Главной Императорской квартирой по Старой Смоленской дороге. 17 Ноября он был послан в Оршу через Ляды, с задачей обследования местности, сбора разрозненных частей и отдельных солдат для их дальнейшей переправы через Днепр[66]. Вечером того же дня Жомини рапортовал Бертье:

Я не встретил никаких войск на всем протяжении от Смоленска кроме отряда элитных жандармов [Императорской Гвардии, – Э.В.], которых я направил к Орше; как это возможно, они будут задерживать изолированных солдат. Впрочем, так как Днепр замерз, река может быть перейдена в любом месте...

Я так же нашел в Лядах небольшой запас продовольствия, в частности, 30 000 рационов муки. Далее, согласно заявлению тамошнего военного комиссара Мони (Mauny), магазины в Орше достаточно пополнены и содержат не менее 90 000 рационов, и есть возможность организовать правильную раздачу... при условии, что конвой обеспечит надежную защиту от беспорядка, чинимого нашими солдатами.[67]

Полученный рапорт застал Императорскую Главную квартиру около Дубровны, где Наполеону удалось провести относительно спокойную ночь в роскошной усадьбе княгини Любомирской. Там же, 18 ноября, Император получил оглушительное известие о захвате Минска войсками адмирала Чичагова двумя днями ранее[68]. В это время в Генеральный штаб пришло очередное сообщение от Жомини из Орши, произведшего разведку округи:

Я узнал, что неприятель занял Минск... В связи с этим, я считаю своим долгом привлечь внимание Вашей Светлости [Бертье, – Э.В.], что дорога Бобр – Минск тянется на 140 км, сплошь среди лесов, оставляя лишь небольшое дефиле, где небольшой отряд с артиллерией сможет задержать марш целой армии. Так же, настоящая карта содержит ошибки в масштабе: так, Смолевичи находятся на расстоянии 42 км от Минска, и 38 км от Борисова, карта же показывает дистанцию в два раза меньшую...[69]

Наконец, 19 ноября Наполеон добрался до Орши. Здесь измученная армия нашла наполненные продовольствием склады, но недисциплинированность, голод и суматоха, царящие при отступлении, свели на нет все попытки правильной раздачи. “Дезорганизация настолько разрослась, что как бы превратилась в свою собственную организацию, вовлекая в свои ряды все больше и больше солдат”, отмечал де Сегюр[70]. Два наличных моста через Днепр находились под охраной тех самых элитных жандармов Гвардии, которых Жомини предупредительно послал сюда ранее.

Последующие ноябрьские дни были отмечены борьбой за Борисов и поисками проходимого брода через р. Березина, к которой вышла к утру 23-го числа Великая армия.

Держа совещание с офицерами различных рангов, Император вновь обратил свое внимание к генералу Жомини, находившегося поблизости. Необходимо отметить, что бывший Виленский губернатор проезжал эти места по дороге к новому месту службы в Смоленск: так, в своем очередном рапорте он указал на несколько дорог ведущих из д. Бобр, и брод около д. Веселово который, по его мнению, “довольно проходим для артиллерии”[71]. Исходя из своих собственных открытий, Жомини советовал переправу выше Борисова, который в тот момент прочно удерживали войска маршала Удино. Жомини так же заверил императора о наличии другой дороги, уходящей вправо от города через заболоченную местность, и имевшую несколько мостов. Генерал здесь опять упомянул о своем путешествии через эти места в августе-сентябре добавив, что им была обнаружена так же и дорога ведущая через Зебин и Молодечно[72]. Эта была та дорога, которой было суждено стать последним этапом Великой армии по направлению к Вильно.

Наполеон прибыл в Бобр к 4-м часам дня 24-го, и тут же приказал генералам Жомини, Эбле и командиру инженеров Шасслу-Лоба отправиться в распоряжение маршала Удино для дальнейшей рекогносцировки вдоль Березины[73]. Они двигались всю ночь и к утру 25-го ноября вышли к Борисову. Наполеон был информирован о возможностях прохода у Студянки и Веселово, а так же о наличии брода у д. Ухолоды, ниже Борисова. Впрочем, общая неразбериха, спешка, а главное, информация Удино о начале строительства мостов, стали ключевым моментом в решении Наполеона о переправе у Студянки. Необходимо отметить, что информация о наличии дорог, оперативно изложенная Жомини, так же сыграла свою положительную роль в принятии верного решения.

Здесь нет необходимости задерживаться на ужасах трагедий человеческих судеб разыгравшихся на берегах некогда тихой белорусской реки; все они достаточно подробно освещены в российской и зарубежной литературе. Жомини, тяжело заболев лихорадкой, переправился утром 28-го ноября и попал в самую свалку: он потерял все свои дневниковые записи, и, чуть не утонув, был спасен сержантом, которого он знал со времени своего недолгого начальства в Смоленске. Добравшись на чьей-то кобыле до д. Брилли, Жомини и его верный слуга Лиебар, “проследовали” к местечку Занивки, где собрались остатки Главной Императорской квартиры[74]. Здесь его любезно принял адъютант маршала Виктора полковником Л. Юге-Шато (Huguet-Chateau), который поделился с ними бутылкой бордосского вина, Жомини со своим слугой и адъютантом Фивá (Пуан-Беланже исчез в неизвестном направлении) размесились в одной и повозок маршальского обоза[75].

Кутаясь в покрытую ледяным панцирем шубу, Жомини проделал путь, то в телеге, то пешком, то полусидя на крышке зарядного ящика, до д. Плещеницы. Оттуда, направляясь к Молодечено, и далее, на Сморгонь, Жомини и его спутники, возможно, стали свидетелями картины отбытия императора из армии (5 декабря)[76]. По дороге на Ошмяны, нестерпимый холод заставил Жомини остановиться на отдых и разбить походный бивак. Здесь, за большие деньги, он уговорил солдата с повозкой довезти его до Вильно, до которого оставалось около 60 км. Однако, начавшееся так складно путешествие, не продолжалось долго: заснув, Жомини попросту выпал из возка и “возница” даже не потрудился вернуться за ним. К счастью, тамбурмажор 2-го Швейцарского полка, узнав Жомини по генеральской шляпе, помог ему по дороге[77]. Возле Ошмян они нашли небольшую избу, сплошь заполоненную высшими чинами некогда грозной Великой армии, растерявших свои части. К великому удивлению Жомини, на его стук, дверь открыл генерал Барбанегр, и на следующий день, два экс-губенатора Смоленска проследовали далее, сидя бок о бок в санях последнего[78].

Наконец, 7-8 декабря измученные люди оказались в виду Вильно. Проведя там некоторое время и немного отдохнув, Жомини, с помощью своего бывшего сослуживца, а теперь начальника штаба 4-го армейского корпуса, генерала А.-Ч. Гильемино, приобрел крепкие сани и лошадь. Впрочем, ненадолго: преодолевая крутой холм возле д. Понары, такой дорогой ценой приобретенный экипаж сломался...

С трудом сидя на лошади, к 12 декабря Жомини прибыл в Ковно и вторично пересек Неман, только теперь в обратном направлении. Отсюда он проследовал к Варшаве и далее, на Данциг, где тамошний Генерал-губернатор Ж. Рапп передал ему приказ проследовать на Штеттин.[79] Оттуда ему последовало дальнейшее распоряжение прибыть в Париж.

Ужасы Русской кампании окончились: в начале января 1813-го года бригадный генерал Жомини прибыл, наконец, домой, где он обнял свою супругу Аделаиду-Шарлотту и полуторогодовалого сына[80]. Но он даже не мог предположить, что всего через несколько лет, Россия, страна в которую он пришел с оружием, станет для него приемным отечеством, окажет ему высшие почести, признав его заслуги военного специалиста и писателя, и он даже примет русское православное имя[81].

[1] Первая публикация статьи см.: Вовси Э.М. От Аустерлица до Тильзита: военная и литературная деятельность Антуана-Анри Жомини в 1805–1807 гг. // Международные отношения и системы мирового порядка: от европейских войн второй половины XVIII – начала XIX века к современности: Сб. научн. ст. / Отв. ред. В.Н. Маслов. – Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2008.

[2] Помимо Антуана-Анри, в семье Жомини было еще трое детей: Франсуа-Якоб (1774–1837), Жюли-Катрин (1781–1831) и Луиза (1793–1871). Série JOY 2002 (Archives Musée de Payerne). Пайерна, Швейцария. Дом где родился Жомини, по рю де Гранд, 48, сохранился до наших дней.

[3] Alexander Grabb, Napoleon and the Transformation of Europe (New York, 2003), pp. 112–115.

[4] Послужной список А.-А. Жомини, Archive de la Guerre GB 8Y² (dossier Jomini) 1277.

[5] Jean-Jacques Langendorf, Faire la guerre: A.-H. Jomini (Paris, 2002), pp. 10-11.

[6] Послужной список А.-А. Жомини, Archive de la Guerre GB 8Y² (dossier Jomini) 1277.

[7] Другая его статья, подписанная просто J***** “Des formes d’un bon gouvernment”, была напечатана в октябрьском выпуске “Бюллетеня” 1800 г. за No. 35. John A. Alger, A.-H. Jomini: a bibliographical survey, rev. ed. (National Defense University, 1994), p. 2.

[8] Langendorf, Faire la guerre: A.-H. Jomini, pp. 14-15.

[9] Jacques Puységur, Art de la Guerre (Paris, 1714); Jacques-Antoine Hippolite de Guibert, Essai de tactique générale (Paris, 1772).

[10] Antoine-Henri Jomini, Traité de grande opérations militaires, предисловие к четвертому изданию (Paris, 1851), vol. I, p. 5.

[11] Alger, A.-H. Jomini: a bibliographical survey, p. 2.

[12] Ibid.

[13] Ibid., Langendorf, Faire la guerre: A.-H. Jomini, p. 15.

[14] Georges Blond, La Grande Armée (London, 1997), pp. 36–39.

[15] Henri Bonnal, La vie militaire du maréchal Ney, duc d’Elchingen, prince de la Moscowa (Paris, 1910), vol. I, p. 244.

[16] Эта работа Жомини выдержала ряд последующих изданий 1811–1816, 1818 и 1856 гг. Русский перевод второго издания под названием “Рассуждения о великих военных действиях...” появился в 1809–1811 и 1817 гг., английский (“Treatise on grand military operations”) – в 1865 г. в Америке.

[17] Письмо маршала Нея Военному министру маршалу Бертье, 13 февраля 1805г. Archive de la Guerre GB 8Y² (dossier Jomini) 1277.

[18] Langendorf, Faire la guerre: A.-H. Jomini, p. 23.

[19] Ferdinand Lecomte, Le général Jomini: sa vie et ses écrits (Paris, 1860). Понятно, что основная масса бывших сослуживцев Жомини к тому времени уже скончалась.

[20] Ibid., р. 29. Жомини, вероятно, просто положил свое сочинение на стол в приемной, откуда оно могло попасть в руки Наполеона или кого-то из его окружения.

[21] Charles-Augustine Sainte-Beuve, Le général Jomini (Paris, 1869), pp. 42-44. Литературный критик и друг Стендаля, Сен-Бев живо интересовался всем, что было связано с Жомини; ему удалось приобрести несколько важных документов, хранящихся сейчас в частном собрании.

[22] Императорский декрет, 27 декабря 1805 г., Шёнбрунн. Archive de la Guerre GB 8Y² (dossier Jomini) 1277.

[23] Danielle et Bernard Quintin, Dictionnaire des colonels de Napoléon (Paris, S.P.M., 1996), p. 18.

[24] Bonnal, La vie militaire du maréchal Ney, vol. II, р. 258.

[25] Lecomte, Le général Jomini, р. 33-34.

[26] Ibid., 46-47

[27] См., например, R. Von Caemmerer, The development of strategical science during the 19^th century (London, 1905), p. 38; John R. Elting, “Jomini and Berthier”. Proceedings of the Consortium of the Revolutionary Europe (1989), p. 250.

[28] Langendorf, Faire la guerre: A.-H. Jomini, p. 33.

[29] Bonnal, La vie militaire du maréchal Ney, vol. II, р. 258.

[30] Langendorf, Faire la guerre: A.-H. Jomini, p. 45. Свадьбе не суждено было состояться, помолвка была расторгнута в ноябре 1808 г.

[31] Jomini, colonel employé près S.M. l’Empereur et Roi. Art de la guerre (Posen, 5 Décembre 1806). Русский перевод озаглавленный “Военное искусство”, вышел в свет примерно в это же время.

[32] Вопрос о прорыве и интенсивности действий русских войск (вскоре после разгрома корпуса маршала Ожеро) до сих пор остается дискуссионным.

[33] Sainte-Beuve, Le général Jomini, р. 87.

[34] К сожалению, автору не удалось найти каких бы то ни было архивных документов, подтверждающих это награждение. Впрочем, на одном из портретов, хранящимся в музее г. Пайерна, Жомини изображен как раз в мундире штабного офицера с бантом ордена Почетного Легиона в петлице. Так же, его имя, как одного из награжденных орденом, отмечено в “Императорском альманахе” и присутствует среди других штабных офицеров, находящихся на тот период на действительной военной службе. См. Almanach Impérial (1808), Chapter VIII, Organization militaire, p. 237.

[35] Письмо маршала Нея Генеральному штабному начальнику маршалу Бертье, 18 октября 1807. Archive de la Guerre GB 8Y² (dossier Jomini) 1277.

[36] Первая публикация статьи см.: Вовси Э. Перед грозой: военный историк генерал А.-А. Жомини в штабе Великой армии в преддверии похода на Россию в 1812 г. // Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография: Сборник материалов. Вып. 7. М., 2008.

[37] Archive de la Guerre, dossier GB 8Y² 1277 (A.-H. Jomini).

[38] Arthur Chuquet, Orders et apostiles de Napoléon, 1799-1815 (Paris, 1911), p. 275.

[39] Наполеон-Шарль-Анри де Жомини (1811-60), вместе со своим знаменитым отцом, находился впоследствии на русской службе, где он дослужился до звания полковника.

[40] Сложность состоит в том, что одна из первых биографий Жомини, опубликованная его другом и почитателем, швейцарским майором Фердинандом Леконтом, написана во многом со слов самого Жомини, и должна оцениваться крайне критически. См. Ferdinand Lecomte, Le général Jomini: sa vie et ses écrits (Paris, 1860). Спустя более полувека, Ксавьер де Курвиль (дальний родственник Жомини), в своей книге воспел “легендарность Жомини”, однако многие приведенные им факты не выдерживают критики или просто не соответствуют историческим реалиям. См. Xavier de Courville, Jomini ou devin de Napoléon (Paris, 1935). Однако, именно эта биография, написанная автором в живой и увлекательной форме, стала основой для многих последующих работ. См., например, Jean François Baqué, Jomini: L’homme qui deviant Napoléon (Paris, 1989), являющаяся попросту “расширенным” пересказом Курвиля; Алексей и Людмила Мерцаловы (так же родственники Жомини по российской линии) А.-А. Жомини: основатель военной теории (Москва, 1999), в которой авторы скомпоновали биографию Жомини на основе российских дореволюционных изданий, являющихся, в свою очередь, переводным материалом с Леконта и пр. авторов. Совсем недавно вышла новая, наиболее полная биография Жомини, освещающая весь его жизненный путь, год за годом; см. Jean-Jacques Langendorf, Faire la guerre: A.-H. Jomini (Paris, 2002), однако не являющаяся работой аналитического характера, а просто хронологическим перечислением всех скольких бы то ни было значимых событий из жизни Жомини.

[41] Paul Thiébault, Manuel des Adjudans-généraux et des adjoints employés dans les etats-majors-divisionnaires des armées (Paris, 1801), p. 3.

[42] Almanach Impérial (Paris, 1812), 85-86.

[43] Наполеон – маршалу Бертье, 16 января 1812 г., Correspondence de Napoléon 1er, publiée par ordre de l’Empereur Napoléon III (Paris, 1858-69) No. 18442, vol. XXIII, p. 210; Олег Соколов, “Армия Наполеона” (Санкт-Петербург, 1999), с. 273.

[44] Alain Pigeard, L’armée Napoléonniene (Paris, 1993), 42-43. В ходе кампании в России, Байи де Монтион был произведен в дивизионные генералы, 4 декабря 1812 г. Автор приносит благодарность московскому историку А. Васильеву за консультацию.

[45] Louis Margueron, Campagne en Russie, 1810-1812 (Paris, 1897), vol. III, p. 625.

[46] “État du personnel… du Grand Quarter général de la Grande Armée”, цит. по Margueron, Campagne en Russie, vol. IV, p. 474. Фива был женат на средней сестре Жомини, Жюли-Катрин (1781–1831); он присоединился к своему начальнику по дороге в Дрезден в мае 1812 г.; Series JOY2002 (Архив Жомини, г. Пайерн, Швейцария).

[47] Рапрот маршала Бертье императору Наполеону, 24 февраля 1812. France, Archives Nationales, Series AF^IV (Secrétaire d’état impériale) 1642.

[48] Alain Pigeard, Dictionnaire de la Grande Armée (Paris, 2002), 492.

[49] В августе-сентябре 1795 г., безработный генерал Бонапарт там провел несколько недель за планами и картами Италии.

[50] Pierre Paul, “La Bibliothèque du Ministère de la Guerre”, Revue Historique de l’armée, 2 (1946), 120-122; здесь и далее, до следующей сноски, информация использована из этой статьи.

[51] Almanach Impérial 1812, p. 237.

[52] Об этом подробно изложено у Lecomte, Le Général Jomini, pp. 98-100; Courville, Jomini, ou Devin de Napoléon, p. 161, и др. Как указано выше, данные биографии состалены со слов самого Жомини.

[53] Anne-Jean-Marie-René Savary, Mémoires du duc de Rovigo pour servir à l’histoire de l’Empereur Napoléon (Paris, 1828), vol. V, p. 207.

[54] К сожалению, ни один из его выпусков не сохранился до сегодняшнего дня в печатной форме. Colonel Corlier, “Les tribulations des Archives de la Guerre”, Revue Historique de l’Armée, 3 (1949), 76–85.

[55] Joseph Petit’s Marengo ou campagne d’Italie par l’armée de reserve (Paris, 1801); Anon., Recueil de plans de batailles attacques et combat gagnés par Bonaparte (Leipzig, 1805).

[56] “Tarif de la solde, ainsi que des frais de représentation et de bureau des grands-officiers et de l’état-major général”, Journal Militaire An XIV (1805), p. 75; Georges Six, Les généraux de la Révolution et de l’Empire (Paris, 1948), pp. 250-51.

[57] Pierre Berthèzene, Souvenirs Militaires de la République et de l’Empire (Paris, 1855), vol. II, p. 264.

[58] Рапорта маршала Бертье Императору Наполеону от 29 февраля и 5 марта, 1812. France, Archives Nationales, Series AF^IV (Secrétaire d’état impériale) 1642.

[59] Рапрот генерала Гийемино маршалу Бертье, 14 марта 1812 г., цит. по Margueron, Campagne de Russie, IV, 367-68 С 5 февраля 1812 г., Гильемино занимал должность коменданта “малой квартиры” (commandant le petit quarter-général de la Grande Armée), состоящая из наиболее приближенного к Императору персонала и эскорта, когда тот выезжал на аванпосты. См. Pigeard, Dictionnaire de la Grande Armée, p. 457.

[60] Первая публикация статьи см.: Вовси Э. Генерал Жомини в рядах отступающей Великой армии в 1812 году: первое знакомство с Россией. Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи: материалы IX Международной научной конференции, Москва, 21 апреля 2006 г. М., 2006. С. 3–8.

[61] Наполеон – Маре, 29 Августа 1812 г. Correspondance de Napoléon 1^er, No. 19157, т. XXIV, 327. В этом письме Император упоминает об официальном переводе Жомини на новую должность, также информируя об этом Начальника Генерального штаба Великой армии, маршала Бертье.

[62] Ferdinand Lecomte, Le général Jomini (Paris: Ch. Tanera, 1860), 105.

[63] Рапорт Барбанегре Барагэ д’Ильеру, Генерал-губернатору Смоленской “провинции”, 8 октября 1812 г. РГВИА, фонд 846, оп. 16, д. 3617; Gabriel Fabry, Campagne de Russie, 1812 (Paris: R. Chapelot, 1912) т. IV, 47.

[64] За короткий период, Жомини все же сумел организовать 12-й и 13-й обозы из общего числа направляемых в Москву транспортов. Более детально см. А. Попов, Великая армия в России: погоня за миражом, (Самара, Изд-во “НТЦ” 2002), 346–347.

[65] Table alphabetique et analytique des lettres ou rapports pendant la 2^me quinzaine de Novembre (retraite de Moscou, 1812), C² (Grande Armée, 1812) 133. Service Historique de la Défense, Département de l’armée de terre (здесь и далее, SHD/DAT, бывш. S.H.A.T.)

[66] SHD/DAT C² (Grande Armée, 1812) 133; Arthur Chuquet, 1812. La Guerre de Russie, notes et documents (Paris: Fontemoing et Éd., 1912), 147.

[67] Рапорт Жомини маршалу Бертье, 17 ноября 1812. SHD/DAT, C² (Correspondance: Grande Armée, 1812) 133.

[68] Philippe-Paul Count de Ségur, Histoire de Napoléon et de la Grande Armée en 1812 (Paris: Baudouin frères, 1826) т. II, p. 266; George Chambray, Histoire de l’expédition de Russie (Paris: Chez Pillet Aine, 1823) т. II, P. 166-167.

[69] Рапорт Жомини маршалу Бертье, 18 ноября 1812. SHD/DAT, C² (Correspondance: Grande Armée, 1812) 133. Речь здесь идет о знаменитой столистовой карте (вывезенной в свое время из России, обработанной и транскрибированной французскими военными топографами), которой пользовался Наполеон во время Русской кампании. Один полный экземпляр находится в Нью-Йоркской Публичной Библиотеке, США.

[70] Count de Ségur, Histoire de Napoléon, т. II, P. 260.

[71] Рапорт Жомини маршалу Бертье, 22 ноября 1812. SHD/DAT, C² (Correspondance: Grande Armée, 1812) 133.

[72] Count de Ségur, Histoire de Napoléon, т. II, 263-64. В письме своему другу Монье, летом 1813, Жомини также подробно освещает свои открытия сделанные им в тот период. См. Correspondance de général Jomini avec M. le Baron Monnier (Paris, 1821), P. 34–35.

[73] Наполеон – Бертье, 24 ноября 1812 г. Correspondance de Napoléon 1^er, No. 19352, т. XXIV, 368; Chambray, Histoire de l’expédition de Russie т. II, P. 284.

[74] Дальнейшая информация (достаточно типчно изложенная всеми участниками отступления), приведена в вышеупомянутой книге F. Lecomte, Le général Jomini, который, в сущности, писал биографию Жомини, полагаясь исключительно на его воспоминания, изложенные последним во время их встреч в Швейцарии и во Франции, т.е. в 50-е г. XIX столетия. Как и всякие события подобной давности, биографические данные приведенные Леконтом (со слов Жомини), требуют крайне критической оценки.

[75] F. Lecomte, Le général Jomini, 113.

[76] Pierre-Paul Denniée, Itinéraire l’Empereur Napoléon pendant la campagne de 1812 (Paris: Paulin Lib., 1842), P. 167–168.

[77] F. Lecomte, Le général Jomini, 114.

[78] Там же, 115.

[79] Там же, 116. В Данциге Жомини оставил на попечение местных служб своего несчастного адъютанта и родственника Фивá, оморозивего себе ноги на последнем этапе отступления. Претерпев ампутацию, он скончался через шесть месяцев оставив безутешную вдову и восьмерых детей.

[80] Наполеон-Чарльз-Анри де Жомини (1811–1860), старший из пятерых детей военного теоретика и историка. Будучи адъютантом генерал-фельдмаршала И.Ф. Паскевича, он долгое время служил Росии, и вышел в отставку в звании полковника.

[81] Жомини принял звание Генрих, Вениаминов сын Жомини. См. Послужной список Генерал-лейтенанта Г. В. Жомини (1817). РГВИА, фонд 849, оп. 1, д. 7062. Впрочем, он так и не освоил русский язык.