Европа. Международный альманах. Тюмень, 2001. С. 121-125.

Эпоха Французской революции до сих пор таит в себе немало загадок, существование которых признается исследователями, хотя крайне редко привлекает внимание профессиональных историков. Субсидировался ли Дантон роялистами[1]? Действительно ли среди членов робеспьеристского Комитета общественного спасения был человек, передававший информацию о заседаниях иностранным державам[2]? Эти и другие темы традиционно выводятся в наши дни за пределы официальной историографии.

Подобной же загадкой остается и судьба малолетнего сына Людовика XVI, Луи-Шарля, герцога Нормандского, провозглашенного роялистами после казни отца королем Франции в силу основных законов королевства[3]. Разумеется, это ничего не изменило в его судьбе: юный Людовик XVII продолжал оставаться заключенным в замок Тампль, ставшим тюрьмой для всей королевской семьи. Пережив смерть матери и тети, разлученный со своей сестрой, он и сам умирает в июне 1795 г. По крайней мере, так гласит официальная версия.

Однако уже при Термидоре начинаются разговоры о том, что ребенок не умер своей смертью, а был отравлен[4]. Тогда же появляется и иная версия: в Тампле умер совсем другой ребенок, а Людовику XVII заинтересованные лица помогли бежать из тюрьмы.

Прошло уже более двухсот лет, историография проблемы насчитывает десятки, если не сотни томов[5], а споры до сих пор не утихают, хотя с первого взгляда может показаться, что проблема не представляет реального интереса для историков. "Если дофин и был похищен, – пишет Ж. Тюлар, – то это не сыграло никакой роли в дальнейших политических событиях. Людовик XVII сходит с политической сцены в 1795 году"[6].

Однако это не совсем так. Ответ на вопрос, что же именно произошло в Тампле в конце весны – в начале лета 1795 г., представляется нам крайне важным для реконструкции политической борьбы, предшествующей роспуску термидорианского Конвента и установлению режима Директории. Хотя формально малолетний король не имел никакой власти, для правительства он представлялся пленником № 1, немаловажным заложником в ведущихся политических и дипломатических играх. Не случайно сразу же после переворота 9 термидора в Тампле появляются сразу два депутата Конвента, и один из них – сам Поль Баррас.

Не сложно также заметить, что Людовик XVII умирает слишком уж вовремя. С одной стороны, его смерть положила конец многочисленным планам восстановления монархии без приглашения на престол находившихся в эмиграции принцев (многим они представлялись чрезмерно одиозными фигурами), с другой, – вопрос о судьбе короля неоднократно поднимался в это время в переговорах как с лидерами вандейского мятежа, так и с иностранными державами (в том числе, с Испанией), обуславливавшими заключение мира с Францией освобождением Людовика XVII .

Все это заставляет нас сделать вывод о том, что вопрос о смерти или исчезновении Людовика XVII представляет немалый интерес для исследователей. Сказался он и на судьбах французской монархии: большая часть европейских государств долгое время не признавала Людовика XVIII легитимным королем. И при каждой смене людей, стоявших во главе страны, вопрос о судьбе дофина так или иначе поднимался современниками.

Найденный нами в Национальном архиве Франции документ[7] служит еще одним фрагментом обширной мозаики, посвященной смерти или же исчезновению из Тампля Людовика XVII . Нам он представляется тем более интересным, что эту запись хранил до конца жизни один из ближайших сподвижников Людовика XVIII, Анн-Луи-Анри, герцог де ля Фар (1752–1829), человек, входивший в ряды политической элиты как при Старом порядке, так и после Реставрации.

Епископ Нанси (1787), член ассамблеи нотаблей (1787), депутат Генеральных штатов от духовенства (1789) герцог де ля Фар во многом повторил судьбу других представителей высшего французского дворянства: в январе 1791 г. он вынужден был эмигрировать. И далее, вплоть до 1814 г. мы постоянно видим его рядом с графом Прованским (будущим Людовиком XVIII), который поручает ему различные дипломатические миссии (в том числе, при австрийском дворе), доверяет распоряжаться финансами, предназначенными для поддержки рассеянных по Европе эмигрантов. Кстати, именно де ля Фар обсуждал условия брака герцога Ангулемского с сестрой Людовика XVII, Марией-Терезой, Шарлоттой. После Реставрации герцог возвращается на родину, становится архиепископом Санса (1817), пэром Франции (1822) и, наконец, кардиналом (1823).

Записка де ля Фара служит отражением целого конгломерата слухов, которым герцог, очевидно, в какой-то степени доверял.

Во-первых, это слух о причастности к спасению ребенка Э.Ж. Сийеса, автора знаменитого в 1789 г. памфлета "Что такое Третье сословие?", депутата Генеральных штатов и Конвента, члена Директории, одного из трех Консулов (наряду с Бонапартом и Роже Дюко). Причем, лондонский источник – не единственный, кто подозревал, что Сийес, как один из лидеров термидорианцев, в этом замешан[8].

Во-вторых, сторонники тезиса об исчезновении короля[9] не перестают привлекать внимание к подозрительной смерти доктора Пьера-Жозефа Дессо, знавшего королевскую семью еще до Революции и лечившего дофина в Тампле. Дессо последний раз посещает Тампль 30 мая 1795 г., а через день умирает. Если верить свидетельству его жены, он скончался после обеда с несколькими членами Комитета общественной безопасности. В первых числах июня умирают и два его сотрудника – доктора Шопар (Chopart) и Дубле (Doublet). По легенде, Дессо, который прекрасно знал дофина в лицо, был приглашен на обед после того, как сообщил Комитету о подмене ребенка[10].

В-третьих, известно, что европейские державы с крайним недоверием отнеслись к известию о смерти Людовика XVII. Указание на то, что английское правительство проводило на эту тему собственное расследование помогает понять причины, по которым они весьма прохладно встретили известие о том, что граф Прованский провозгласил себя новым королем Франции. Министр иностранных дел Австрии барон Тугут даже написал в те дни послу в Лондоне, что не существует никаких серьезных доказательств смерти Людовика XVII, поскольку правдивость протокола вскрытия вызывает серьезные сомнения[11].

В-четвертых, документ указывает на то, что об исчезновении знал маркиз де Буйе. Франсуа-Клод, маркиз де Буйе (1739-1800) действительно был одним из верных слуг правящей династии, именно он должен был встретить с войсками Людовика XVI во время бегства, окончившегося в Варенне. После этой неудачи де Буйе отправился в Россию и Швецию, затем вступил в ряды армии принца Конде и, наконец, удалился в Англию, где и умер. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что английские источники ссылаются на де Буйе. Правда, не совсем понятно, откуда де Буйе мог знать хоть что-то на эту тему.

И, наконец, записка вписывается в общую картину оживления интереса к теме исчезновения Людовика XVII после переворота 18 брюмера. Так, например, 16 декабря 1799 г. герцог Бурбонский (отец герцога Энгиенского, впоследствии расстрелянного по приказу Наполеона, и сын знаменитого принца Конде, командовавшего армиями роялистов) писал своему отцу: "Уже начал ходить слух о том, что юный Король Людовик XVII не умер"[12].

Иными словами, этот небольшой документ дает новые возможности для исследования и ставит новые вопросы, на которые еще предстоит ответить.

Extrait des Gazettes de Londres[13] du 12 X^bre 1799

Rapport sur Louis XVII

Les dernières lettres particulières de Paris qui ont été reçues ici par différentes personnes de la première distinction de la Noblesse française émigrée, et par plusieurs autres aussi respectables, conviennent généralement du bruit répandu qui prend son origine dans le Triumvirat du Luxembourg.

On dit et on assure généralement que l'infortuné Louis XVII vit encore. Le Triumvir Sieyes est désigné comme auteur de certain du fait: c'est lui, à ce qu' on prétend, qui l'a soustrait des dangers de la Convention Nationale en substituant un enfant du même âge pris dans l'hôpital de l'Hôtel Dieu, incurablement affecté d'une maladie scrophuleuge qu'on disoit être la maladie du jeune Prince. Cet enfant fut introduit dans le Temple, où il exposa un corps couvert d'ulcères au lieu de la victime royale. En conséquence de cette relation, Louis XVII existe, mais où? personne ne le sait que ceux qui ont connaissance du fait... et quand, où, comment il doit paroître, cela dépend des maîtres de ce secret important.

On se souviendra que le Bulletin ou relation journalière de sa santé dépérissante annonçât qu'il mourut dans le mois de juin 1795 d'une maladie de scrophuleuge selon le procès-verbal ou relation autentique des faits transmis par le Gouvernement de France qui les a fait publier de son autorité.

On se souvient aussi que toute l'Europe refusa de croire que cet enfant si intéressant soit mort de la maladie scrophuleuse, tandis que la maison de Bourbon ni celle d'Autriche n'en a jamais été affectée, et Louis XVII ne pouvoit la contracter.

Quant le Bulletin arriva en Angleterre avec le rapport concomitant que le jeune Prince fut empoisonné par le Comité de Sureté Publique[14], des circonstances très extraordinaires parurent que nous ferons connoître.

Tout le monde croyoit que Louis XVII était empoisonné. Le Cabinet Britanique n'ayant que la même opinion, ordonna à un de ses meilleurs médecins que nous ne nommerons pas ici, d'examiner le rapport du Bulletin. Il trouva que l'enfant ne pouvoit être mort de la cause assignée par le Bulletin: car le cas était faux; et quand même il ne le seroit pas, les circonstances ne seroient pas telles qu'on les disoit.

Quelques jours avant la mort, ou l'exposition du corps dans le Temple, le fameux chirurgien Dussaulx[15] mourut subitement. Un journaliste disoit: je connois Dussaulx, il étoit honnête et pas capable d'une action basse ou mauvaise. Quelle pouvoit être cette action basse ou mauvaise? Il ne vouloit point souffrir qu'on empoisonna Louis XVII et ce n'était pas sans vérité qu'on disoit alors qu'il dénia son malade pour être l'enfant royal. On sait que le marquis de Bouillé écrivit publiquement à son fils qu' il avoit raison de croire que le jeune Roi vivoit.

Выдержки из лондонских газет от 12 декабря 1799 года

Доклад о Людовике XVII

Последние частные письма из Парижа, полученные здесь различными наиболее знатными французскими дворянами-эмигрантами, а также многими другими столь же уважаемыми лицами, в общих чертах соответствуют распространившемуся слуху, который исходит от люксембургского Триумвирата[16].

Говорят и, по большей части, в этом уверены, что несчастный Людовик XVII до сих пор еще жив. Триумвира Сийеса называют человеком, которому принадлежит эта заслуга; именно он, как говорят, избавил его от угроз Национального Конвента, подменив ребенком того же возраста, взятым в Отел Дью[17], неизлечимо больным золотухой, которую объявили болезнью юного Принца. Этот ребенок был помещен в Тампль, где и продемонстрировали его тело, покрытое язвами, вместо тела королевской жертвы. В соответствии с этим рассказом, Людовик XVII жив, но где он? никто этого не знает, кроме тех, кто реально об этом осведомлен… и когда, где, как он должен появиться, зависит от хранителей этой важной тайны.

Можно напомнить, что Бюллетень (ежедневные сообщения о его чахнущем здоровье) объявлял, что он, в соответствии с протоколом [вскрытия? – Д .Б.], равно как и официальным сообщением, исходящим от правительства Франции, опубликованном от его имени, умер в июне 1795 от золотухи.

Помнится также, что вся Европа отказалась поверить, что этот ребенок, в котором столь многие заинтересованы, умер от золотухи, тогда как ни дом Бурбонов, ни Австрийский дом никогда не были поражены этой болезнью, и Людовик XVII не мог ей заразиться.

Когда Бюллетень прибыл в Англию вместе с сопутствующим ему донесением о том, что юный Принц был отравлен Комитетом общественной безопасности, выяснился ряд весьма необычных обстоятельств, о которых нам стало известно.

Все думали, что Людовик XVII был отравлен. Придерживаясь того же мнения, Британский Кабинет распорядился, чтобы один из его лучших врачей, которого мы здесь не называем, проанализировал сообщение Бюллетеня. Он пришел к тому, что ребенок не мог скончаться от указанной в Бюллетене болезни; поскольку сама причина ложна, но, тем не менее, он мертв, обстоятельства не могут быть такими, какие описываются.

За несколько дней до смерти (или до того, как тело было выставлено в Тампле) скоропостижно скончался известный хирург Дюссо. Один из журналистов рассказал: я знал Дюссо, он был честным человеком, не способным на низкий или злой поступок. Каков же мог быть этот низкий или злой поступок? Он не хотел позволить отравить Людовика XVII и, как тогда говорили (что похоже на правду), он отрицал, что королевский ребенок может заболеть такой болезнью. Известно, что маркиз де Буйе открыто писал своему сыну, что у него есть основания верить, что юный Король жив.

[1] Последняя крупная работа на эту тему (Матьез А. Новое о Дантоне. М.-Л., 1928) оставляет открытыми множество вопросов.

[2] Подробнее см.: Черняк Е.Б. Времен минувших заговоры. М., 1994. С. 392 и след.

[3] Подробнее см.: Бовыкин Д.Ю. Людовик XVII: жизнь и легенда // Новая и новейшая история. 1995. N 4. С. 168-178. Он же. Людовик XVII: жизнь после смерти // Мир генеалогии. М., 1997. С. 5-9.

[4] Peltier J.-G. Paris pendant l'année 1795. Londres, 1795. Vol. 1. N 3, 20. VI. 95. P. 182-183.

[5] Из последних работ см.: Bourbon Ch.-L.-Ed. de. La survivance de Louis XVII. Les preuves. Saint-Etiennne, 1998. Книга представляется нам тем более интересной, что написана человеком, провозглашенным французским королем "по праву" (de droit) и уже много лет пытающимся доказать в судебном порядке, что его предок, Карл-Вильгельм Наундорф, и был чудом спасшимся из тюрьмы Людовиком XVII.

[6] Tulard J. Fayard J.F. Fierro A. Histoire et dictionnaire de la Révolution française. P., 1987. P. 193-193.

[7] Archives Nationales. 198 AP 4. Doss. 5. Fragments de registres de copies de correspondance poiittque.

[8] См., например: Roche X. de. Louis XVII. P., 1986. P. 274.

[9] Их нередко называют "эвазионистами", от фр. "évasion".

[10] Bourbon Ch.-L.-Ed. de. Op. cit. P. 1.

[11] Ambelain R. "Capet, lève-toi…". P., 1987. P. 86.

[12] Roche X. de. Op. cit. P. 42.

[13] Текст публикуется с сохранением орфографии оригинала.

[14] Имеется в виду Comité de Sûreté Générale.

[15] Чаще всего его фамилия пишется как Desault.

[16] Имеются в виду Консулы, заседавшие в Люксембургском дворце в Париже.

[17] Главной городской больнице.

---

Назад