Глава I. Пребывание Петра I во Франции

Глава II. Зарождение петровской темы в общественной мысли Франции

Глава III. Вольтер о Петре I

Глава IV. Современники Вольтера: споры о Петре I

Глава V. Петр I во французской публицистике конца XVIII в. “Завещание Петра Великого”

Глава VI. Петр I во французской историографии XVIII в.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Résumé

Взаимоотношения России с европейской цивилизацией являются одной из традиционно злободневных тем отечественной истории. Общее и особенное, национальное и европейское, свое и чужое, обоюдное притяжение и взаимное отторжение, а также целый ряд других важных для исследователя оппозиций возникает и наполняется конкретным смыслом при рассмотрении проблемы «узнавания» и изучения друг друга народами, представляющими разные культурные традиции. Отправным пунктом в решении проблемы «Россия и Запад» традиционно считалось обращение к реформам Петра I. Отечественная историческая и историософская мысль неустанно работала над этой темой (достаточно вспомнить современников реформатора, Ломоносова, Пушкина и Чаадаева, западников и славянофилов, Соловьева и Ключевского, Бердяева, Федотова, марксистскую традицию и т.д.[1]) Над феноменом петровских реформ размышляли многие европейские авторы: немецкие[2], английские[3], но особое место в формировании «взгляда из Европы» принадлежит французским мыслителям и историкам XVIII в.

Долгая и мучительная историческая работа, которую условно можно назвать европеизацией или модернизацией России, энергично начатая Петром I, продолжается и сегодня, порождая тысячи споров и сомнений. В этом секрет неувядаемой злободневности темы петровских преобразований. По-прежнему актуальным остается и вопрос о том, как смотрели европейцы на прорыв России в Европу, на «преображенную Россию».

«Взгляд из Европы» — это взгляд со стороны. Говорят, со стороны видней. В этой поговорке есть своя житейская правда и в отношении образа страны, который складывается у ее соседей. Деятельность Петра I была важнейшим слагаемым имиджа России в XVIII в. Но при изучении этого образа приходится сталкиваться не только с зоркостью постороннего взгляда, но и со стереотипами, формировавшимися веками, с верхоглядством и предвзятостью. Бывает, что иностранные авторы видят в чужой земле те проблемы, которые актуальны для их родины. Отсюда происходит искажение реальной картины. Этот «коэффициент искажения» (Ю.М. Лотман) необходимо выявить и объяснить. А с другой стороны, имеет место недоверие народов к «другим», их ревнивое отношение к мнению о них соседей. В полемике русских авторов XVIII в. с иностранцами мы также видим немало предвзятости и перехлестов. Давно заявившие о себе проблемы взаимного восприятия национальных культур выдвинулись на первый план в современных гуманитарных науках[4]. Они имеют прямое отношение и к теме данной работы.

Задачей настоящего исследования является изучение возникновения и развития в общественно-политической и исторической мысли Франции XVIII в. темы реформ Петра I. Личность Петра I и петровская тема находились в центре культурных и идейных контактов России и Франции в XVIII в. Этот феномен заслуживает внимания и объяснения. Почему при явной политической отчужденности России и Франции в XVIII в., притом что французской культуре того времени была свойственна известная самодостаточность, русская, и конкретно — петровская, тема так ярко прозвучала в творчестве крупнейших мыслителей Франции? Петр I становится во Франции XVIII в. героем не только научных и публицистических трактатов, но также пьес, опер и поэм. Образ Петра I, сложившийся в произведениях французских авторов, не мог не повлиять на стереотипы в восприятии России, способствовал созданию новых представлений о стране. Как представляется, петровская тема имела самостоятельное значение для общественной мысли Франции. На ее основе разрабатывались многие излюбленные идеи эпохи Просвещения. В условиях культурной гегемонии Франции в Европе идеи французских авторов оказывали воздействие на формирование русской общественно-политической мысли. А в этой последней тема реформ Петра I занимала центральное место, имела почти символическое значение. Эта тема становится объектом оживленного культурного диалога между двумя странами. Труды и даже отдельные высказывания французов о Петре I вызывали в России живой отклик и полемику.

Французская литература о Петре интересует нас как отражение русской истории и культуры в общественной мысли страны классического Просвещения, а также в плане взаимодействия идей французских авторов и русского общественного и исторического сознания. Рассмотрение трудов французских авторов о Петре I должно способствовать и решению такой важной задачи, как создание более полной картины изучения России, которое велось не только русскими, но и зарубежными авторами.

Хронологические рамки исследования охватывают XVIII век, представляющий собой некую целостность в плане изучения культуры и общественной мысли. Начальным моментом может служить путешествие Петра I во Францию в 1717 г., а завершить рассмотрение темы целесообразно первым десятилетием XIX в., когда петровская тема постепенно начала переходить из сферы общественно-политических споров в плоскость исторических исследований. Именно в это время вышел в свет русский перевод вольтеровской «Истории Российской империи при Петре Великом». С другой стороны, появилось антирусское «Завещание Петра Великого», и тема приобрела новое общественно-политическое звучание накануне наполеоновского вторжения в Россию.

Внутренняя периодизация исследования определяется двумя моментами: развитием общественно-политической мысли во Франции и русско-французскими культурными связями[5]. Таким образом, можно выделить первую треть XVIII в., когда энергичная деятельность Петра I положила начало культурному диалогу с Францией; 30—50-е гг., когда во Франции сформировалась новая просветительская философия; вторую половину XVIII — первое десятилетие XIX в., когда культурные контакты между странами приобрели регулярный характер, а идеи французских просветителей нашли широкий отклик в России. Внутри последнего периода важной вехой была Французская революция конца XVIII в., оказавшая огромное влияние на идейную жизнь, и конкретно на трактовку образа Петра I как во Франции, так и в России.

Петровская тема в XVIII в., кажется, сфокусировала в себе все богатство общественно-политической проблематики того времени. Петр I олицетворял Россию, ее исторический путь и могущество, национальный характер русского народа, идею прогресса и т. д. Политическая и культурная ситуация в России и во Франции, международные и русско-французские отношения составляли контекст развития петровской темы. При этом французские авторы видели Петра I и Россию через призму своих проблем, которые, впрочем, были значимыми для европейской общественной мысли в целом. Но различия в менталитете и в уровне развития общественной мысли двух стран не могли не создать трудностей во взаимопонимании.

Предмет исследования вполне конкретен, он очерчен определенным кругом исторических текстов: речь идет о произведениях и высказываниях Фонтенеля, Монтескье, Вольтера, Руссо, Мабли, Дидро, Рейналя, Левека, и других авторов, писавших о Петре I во Франции XVIII в. Кроме немногочисленных случаев, когда имеются современные научные переводы текстов, в работе использованы оригинальные издания французской россики XVIII в. Исследование восприятия этих текстов в России предполагает в некоторых случаях сравнительный анализ первоисточников и русских переводов. Необходимо также установить, насколько адекватно воспринимали идеи французских авторов их русские критики.

Существующая исследовательская традиция в целом уже определила наиболее яркие фигуры французской литературы XVIII в., посвященной Петру I. Все источники, положенные в основу настоящей работы, можно условно разделить на несколько групп. Во-первых, это труды выдающихся французских писателей, мыслителей и ученых, начиная с Б. Фонтенеля и герцога Сен-Симона и кончая Г. Рейналем и С. Марешалем, оставивших сочинения и оригинальные суждения о Петре I. Центральное место в этой группе по праву принадлежит Вольтеру с его «Историей Карла XII», «Анекдотами о царе Петре Великом», «Историей Российской империи при Петре Великом». Во-вторых, это исторические сочинения и компиляции, служившие главным источником фактов о России и Петре I. Таковы издания Ж. Руссе де Мисси, Е. Мовийона, Ж. Лакомба, «Истории» Н.-Г. Леклерка и П.-Ш. Левека. В-третьих, это сочинения дипломатов и путешественников, побывавших в России как в петровское время, так и позже (Моро де Бразе, Ж.-Ж. Кампредона, Ж. Жюбе, Ф. Локателли, маркиза де ла Шетарди, Ж. Шаппа д’Отроша, шевалье де Корберона, Л.-Ф. Сегюра и др.) Некоторые из этих авторов не ограничивались личными наблюдениями, а переходили к обобщениям и оценкам, как, например, Локателли и Шапп д’Отрош, книги которых вызвали критику со стороны русских властей.

Особое место занимает так называемое «Завещание Петра Великого» — источник сложный и спорный, историческая фальшивка, заслуживающая специального источниковедческого рассмотрения.

Кроме того, в работе использованы дневники, мемуары и письма, особенно в разделе, посвященном пребыванию Петра I во Франции. Большое значение для раскрытия темы имеют письма Вольтера. Полемические и исторические сочинения русских авторов (от неизвестного «опровергателя» Вольтера до Екатерины II) позволят вникнуть в суть русско-французского диалога, который велся вокруг петровской темы.

Решение поставленных задач невозможно без обращения к широкому кругу научной литературы. В отечественной историографии отсутствует целостное освещение заявленной темы, и настоящая работа должна восполнить этот пробел. Вместе с тем существует немало исследований, посвященных смежным проблемам, а также некоторым частным сюжетам темы.

Единственным исследованием, где дается общая характеристика взглядов французских авторов на Петра I в тесной связи с эволюцией петровской темы в России, до сих пор остается содержательная книга Е. Ф. Шмурло «Петр Великий в оценке современников и потомства» (СПб., 1912)[6]. Но со времени выхода этой работы историографическая ситуация сильно изменилась, стали очевидными неполнота охвата материала и односторонний характер некоторых наблюдений автора. К тому же интересующий нас сюжет имеет в сочинении Шмурло второстепенное значение.

До наших дней сохранили свое научное значение историко-библиографические аннотации в книге Р. Минцлова «Петр Великий в иностранной литературе» (СПб., 1872; на фр. яз.).

Богатый справочно-библиографический материал содержится в каталоге выставки «Россия — Франция. Век Просвещения. Русско-французские культурные связи в XVIII столетии» (Л., 1987). Французская версия издания (Paris, 1986) имеет ряд отличий в содержании.

Общую характеристику французской историографии о России XVIII в. содержит книга Д. Н. Шанского «Французская историография феодальной России» (М., 1991). Но в ней вопросы, относящиеся к теме нашего исследования, освещены выборочно и очень бегло.

Французской россике XVIII в. посвящены специальные работы Е. Ф. Шмурло, М. П. Алексеева, Л. Л. Альбиной, П. Р. Заборова, В. А. Сомова и других авторов. Их краткие характеристики будут даны ниже при рассмотрении конкретных вопросов исследования.

Димитри Мореншильдт в книге «Россия в интеллектуальной жизни Франции XVIII столетия»[7] уделил существенное внимание петровской теме в общественно-политических взглядах французских авторов. Мореншильдт подчеркивал особое значение спора Вольтера и Руссо о реформах Петра I для французской общественной мысли. Всех остальных авторов, писавших о царе-реформаторе, он рассматривал как последователей одного из двух прославленных корифеев. Но такой взгляд, кажется, несколько упрощает общую картину. Вместе с прекрасной библиографией, включающей даже статьи о России во французской периодике века Просвещения, труд Мореншильдта послужил своеобразным путеводителем для дальнейшего изучения французской россики другими авторами.

Во французской историографии интересующей нас теме посвящена книга Альбера Лортолари «Философы» XVIII века и Россия: русский мираж во Франции в XVIII веке»[8]. В этом исследовании автор показывает, как менялись образ России и связанные с ним стереотипы в произведениях французских мыслителей. Первая часть работы — «Миф Петра Великого» — представляет наибольший интерес. В ней проанализированы произведения Фонтенеля, Монтескье, Вольтера, Руссо, Мабли и многих других авторов вплоть до стихотворцев, писавших о Петре I. Не затронуты лишь исторические сочинения, кроме «Истории» Вольтера. Автор утверждает, что старый миф о «варварской» России под влиянием сочинений о Петре I разрушался и заменялся другим мифом — о герое, сотворившем новую нацию. Пафос исследования Лортолари состоит в том, что подчеркивается огромное различие между образом Петра I, творимым в трудах философов, и реальным царем. По его мнению, просветители создали вымышленную идеальную страну, далекую от реальности, чтобы воздействовать на общественное мнение Франции. При этом сам автор разделяет самые скептические взгляды на русского реформатора, в частности взгляды П. Н. Милюкова. Лортолари сомневается в культурно-просветительских целях реформ Петра и считает их лишь «инструментом для завоеваний». В самом царе он видит прежде всего жестокого угнетателя и палача. Не менее скептически смотрит он и на главные ценности просветительской философии XVIII в. Но в том, что во французских сочинениях о Петре автор находит лишь миф, видится уязвимое место исследователя. Восприятие идей французских авторов в России, их влияние на русскую общественную мысль остаются за рамками сочинения Лортолари. Вместе с тем исследование французского автора отличается богатством привлеченных источников, их тщательным анализом под определенным углом зрения. Материалы и выводы этого исследования заслуживают более широкого вовлечения в обиход отечественной науки.

Американская исследовательница Кэролин Уилбергер[9], возвращаясь к сюжетам, рассмотренным Мореншильдтом и Лортолари, пришла к выводу, что в споре французских авторов о Петре I были представлены не только две полярные точки зрения. Разброс мнений был достаточно широким. Многие авторы (Монтескье, Мабли, Кондийяк, энциклопедисты) высказали оригинальные суждения. При этом, как отмечает Уилбергер, почти все французские мыслители отмечали два кардинальных недостатка деятельности Петра — деспотизм и жестокость.

Приступая к изучению поставленных вопросов с учетом опыта предшественников, целесообразно начать книгу с рассмотрения конкретно-исторического вопроса: визита Петра I в Париж, который дал мощный толчок зарождению петровской темы в общественно-политической мысли Франции. Отдельные главы посвящены трудам Вольтера о Петре и тем спорам, которые во многом были инициированы высказываниями великого просветителя. Впервые в отечественной историографии в контексте французской общественно-политической мысли XVIII в. рассмотрено так называемое «Завещание Петра Великого». В специальной главе анализируются труды французских историков XVIII в. о русском царе-реформаторе.

*   *   *

Считаю своим долгом высказать искреннюю признательность всем тем, кто оказывал мне помощь в работе над книгой. Прежде всего, это сотрудники отдела редких книг Научной библиотеки СГУ во главе с Н. А. Попковой, которые делали все возможное, чтобы облегчить мою работу с изданиями французской россики XVIII в. Я благодарен за помощь в поиске материалов Н. Ю. Плавинской и С. Я. Карпу (Москва), М. А. Филипповой (Санкт-Петербург), Ж.М. Негриньа (Пуатье), Е. В. Ермасову. Моя особая признательность Н. Ю. Плавинской, Н. С. Креленко и И. В. Пороху, взявшим на себя труд прочитать черновую рукопись книги и давшим ряд ценных советов, а также рецензенту второго издания Ю. Н. Беспятых. Благодарю коллег Р. Бартлета (Лондон), М. Дингеса (Штутгарт), Д. Годжи (Пиза), Д-Ф Лиштенан (Париж), М. Мерво (Руан), К. Уилбергер (Корваллис, США) за возможность познакомиться с изданиями, прежде бывшими для меня недоступными. Моя глубокая благодарность историческому факультету Саратовского университета, без всесторонней поддержки которого выход этой книги был бы невозможен.

Саратов 1999–2003

[1] См.: Петр Великий: pro et contra. Личность и деяния Петра I в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. СПб., 2003; Riasanovsky N. The Image of Peter the Great in Russian History and Thought. New York, 1985.

[2] См.: Russen und Russland aus deutscher Sicht. Die Zeit der Aufklaerung. (West-oestliche Spiegelungen. Hrsg. von L. Kopelew. Reihe A. Bd. 2) Muenchen, 1987.

[3] См.: Алексеев М. П. Русско-английские литературные связи (XVIII век — первая половина XIX века) // Литературное наследство. М., 1982. Т. 91; Anderson M. S. Britain’s discovery of Russia: 1553—1815. London; New York, 1958; Cross A. G. Peter the Great through British eyes: perceptions and representations of the Tzar since 1698: Cambridge, 2000.

[4] Дашкевич Н. П. Смены вековых традиций в отношениях народов Запада к русским // Сборник статей, посвященных... В. И. Ламанскому. СПб., 1908. Ч. 2; Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1979; Ерофеев Н. А. Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских. 1825—1853. М., 1982; Копелев Л. З. Чужие // Одиссей. Человек в истории. Образ «другого» в культуре. 1993. М., 1994; Образ России. Россия и русские в восприятии Запада и Востока. СПб., 1998, и др.

[5] См.: La France et la Russie au siècle des Lumières. Relations culturelles et artistiques de la France et de la Russie au XVIII siècle. Paris, 1986. P. XVIII—XIX.

[6] См. также: Журнал Министерства народного просвещения. 1911. ¹ 10, 11, 12; 1912. ¹ 5, 6.

[7] Morenshildt D. S. Russia in the intellectual life of eighteenth century France. New York, 1936; переиздана: New York, 1972.

[8] Lortholary A. Les «Philosophes» du XVIII siècle et la Russie. Le mirage Russe en France au XVIII siècle. Paris, 1951.

[9] Wilberger C. H. Peter the Great: an eighteenth-century hero of our times? // Studies of Voltaire and the eighteenth century. 1972. Vol. XCVI; Idem. Voltaire′s Russia: window on the East // Ibid. 1976.Vol. CLXIV.

Назад